— У меня хорошая защита, — наконец решил Дамиан выдать вариант, который бы не опорочил его светлый императорский облик. А то вон как старательно сияет: белые одежды, подсветка сзади, разве что нимба на голове не хватает для поной святости. — И только поэтому я не пострадал. Так что ты мой должник, как покушавшийся в нарушение клятвы.

От его наглости я аж остолбенел.

— Я на тебя покушался? А не оборзел ты вконец, Дамиан? Ты ночью полез ко мне в голову, в уверенности, что я сплю и не смогу помешать себя убить. И после этого ты говоришь, что я на тебя покушался? Да ты сам-то этому веришь? Это ты на меня в нарушение клятвы полез.

— Я не обещал тебя не убивать, — мрачно напомнил Дамиан. — Я обещал доставить тебе целителя. Но ты сам понимаешь, мне выполнять условия шантажиста неприлично. От шантажистов избавляются и забывают.

— Это была оговоренная плата за помощь. Шантаж — выбивание преференций в результате угроз или запугиваний. Ты пришел ко мне сам, я озвучил условия. Соглашаться на них или нет — это было твое решение.

— Но согласись было заманчиво лишиться долга таким образом, — он сдувался на глазах, как лопнувший воздушный шарик. — Кто же знал, что ты так поднаторел в магической защите.

Возможностью навешать лапшия я пренебрегать не стал.

— Дамиан, я в другом мире. Тут другой подход к магии. Другие магические практики, которые дают очень интересный и не всегда предсказуемый эффект при взаимодействии с тем, что я знаю. Поэтому в твоих интересах выполнить наш уговор и пропасть с моего горизонта, чтобы через двадцать пять лет я не вспомнил о твоем существовании. Смотрю, ты уже оправился от последствий проклятия и можешь послужить проводником для целителя.

— Ночное происшествие заняло у меня слишком много сил, — ответил он, больше не надувая щеки от важности. — Эти двое… Можно как-то отыграть назад? Вернуть им мозги?

— Боюсь, нет. Им противостояла слишком большая сила.

— Жаль. — Он поморщился. — Это были лучшие мои менталисты. Мальгус, я как с тобой связался, у меня сплошные неприятности.

— Так и не надо было со мной связываться. Надеюсь, ты наконец это понял?

Голосом я немного даванул, но на Дамиана это не подействовало, он умел давить не хуже, а может, и лучше.

— Да, готовлю тебе одного целителя, и разбегаемся навсегда.

Честности в его голосе не было ни на грош. И вот скажите, что я ему сделал плохого? Считал другом, во всем поддерживал. Он же меня лишь использовал, казнил, а затем убил самого близкого мне человека. А теперь ведет себя так, словно я перед ним виноват. Виноват, ага, тем, что не умер насовсем. Воспоминания про Айлинга меня разозлили, поэтому я ответил:

— Трех целителей. После этой ночи ты мне изрядно задолжал.

— Мальгус, это наглость, — попытался он было увильнуть.

— Наглость — это то, что ты хотел провернуть. А я беру свое. Сколько тебе времени нужно для восстановления? Неделя? Месяц?

— Месяц, — выдавил он. — Но требование готовить трех целителей — это наглость с твоей стороны.

— Месяц я тебя не трогаю, а ты ко мне не лезешь, если не хочешь оказаться в доме для умалишенных магов по соседству со своими пострадавшими менталистами.

Прощаться я не стал, просто вышел. А то чем дольше с ним рядом нахожусь, тем вероятнее то, что он заметит мою слабость. Сейчас я даже ему бы проиграл. А так он побесится, но признает мое право на дополнительные плюшки. На трех не согласится, но два у меня в кармане. Где бы еще их взять…

Стоило открыть глаза, как ко мне сразу с разговором полез Постников. Его приложило лишь в начале, поэтому после вмешательства Тимофея он чувствовал себя совсем здоровым и жаждал деятельности. Он попросил целителя отойти и накрыл нас пологом от прослушивания. Полог был великоват, и в него попадал еще и император. Конечно, вряд ли речь пойдет о чем-то противозаконном, но и будить пострадавшего монархе не дело. Впрочем, Даниил заговорил очень тихо, не полагаясь только на свою защиту.

— Ярослав, а тебе не показалось странным, что эта тварь сразу атаковала императора? Не тебя, не меня, а именно его?

— Он стоял ближе и силы у него больше.

— Но ты ведь видел ее раньше, и она не пыталась тебя сожрать? — в его голосе вопроса почти не было. — Думаю, если бы пыталась, мы бы этого не узнали.

— Какого ты обо мне мнения, — хмыкнул я. — Во-первых, по ряду причин я сегодня был не в форме, а не в форме я бы не полез обследовать подземелье в одиночку. А во-вторых, я осторожничал, боялся Его Императорское Величество задеть.

— Не надо было бояться, — влез в разговор император, который тоже не спал. — Такое нужно гасить, невзирая на жертвы.

— Мы и загасили, Ваше Императорское Величество, и обошлись без жертв. Даниил, если ты намекаешь, что эту тварь готовили против императора, то я сразу скажу: я впервые столкнулся с ним, когда он был куда слабее, и я тогда использовал перстень Вишневских, который считал управляющим. Возможно, если бы он был в полной силе, набросился бы и на меня.

А еще Морус ночью требовал мага на пожрать и мог посчитать, что еду ему доставили, но этого я говорить не стал, а то еще решат, что я сначала привел, а потом передумал. У императоров голова работает иногда странно, поэтому некоторые знания для них — лишние.

— И ты не стал сразу эту дрянь сжигать? — поразился Постников.

— А ты стал бы с ходу сжигать архив с важными документами? В этой твари было целое хранилище знаний. — Я вздохнул. Этой утраты было жалко почти до слез. — В том числе по целительству, что особенно обидно, потому что единственный носитель этих знаний сейчас Тимофей.

— Непредусмотрительно, — бросил император. — Я уже оценил, что может этот мальчик. Почему бы не воспитать нескольких?

— Я и собирался, Ваше Императорское Величество. Но целитель не выращивается за день, это требует времени и данных.

— Я бы не отказался от такого специалиста в своем окружении, — неожиданно выдал император. —